А завтра – конец… - Дарья Матрохина

– Ты верующий?

– Да какая разница! Главное – выжить.

– Отлично, так на могиле и напишем, – хмыкнула Ника.

Машина в последний раз ударилась колёсами о кочку и неожиданно легко пошла, стремительно набирая скорость. Девушка покосилась на спидометр: почти 150, и аккумулятор машины заряжается лучше прежнего. Заражённые остановились, будто упёрлись в стену, и даже не пытались стрелять. На всякий случай отъехав подальше, Ника остановилась и вывалилась из машины на траву. Рядом упал Бубен с половинкой бутылки в руке. По оценке девушке, там была где-то четверть. Всё было понятно без слов. Приложились по очереди, стараясь не поранить губы об острый край. Но на второй глоток Ника стеклянную тару не отдала.

– Что это за место такое?

– Магнитная аномалия. Не знаю, что это значит, но, если это так, мы спокойно можем здесь жить.

– О чём ты говоришь?

– Когда… Когда мать погибла, я попытался вытащить сестру и заметил, что заражённые боятся магнитов. Причём не только больших. Магнитик от холодильника приводит их в такой ужас, что это даже смешно. Они отступают, едва его чувствуют.

– Значит, предлагаешь здесь устроиться?

– А что – неплохое место, – он покосился на остатки спирта, но промолчал, – Можем домик построить, там, землю копать, кур завести.

– Я не знаю. Ведь однажды они всё-таки не побоятся подойти. И нам конец.

– Значит, нам конец. Нельзя же всё время прятаться и убегать. К тому же, здесь нет других людей, а это тоже плюс. Никто нас отсюда не выгонит. Место дикое, прямо рядом с ловушкой заражённых. Никто не сунется по доброй воле, а если кто и сунется – сам не рад будет. У нас же есть ружье.

– Значит, останемся здесь…

Им повезло, по крайней мере, там они думали: удалось найти старый советский бункер, и даже открыть дверь. А вот дальше начались проблемы. Шагать в темноту накануне ночи, когда всё вокруг было освещено только луной, им не хотелось. А фонарик категорически отказался работать в таких условиях, на прощание подарив силуэт уходящих вниз ступенек. И их было явно больше пяти.

– Я отказываюсь идти туда один, – заявил Бубен, демонстративно поднимая вверх руку с умершим фонариком, – Даже он испугался.

И, пользуясь тем, что Ника промолчала, с размаху запустил несчастный прибор в ближайшие кусты. Повисла тишина.

– Я что-то не то сделал, да?

– Не то слово. Поднимайся и иди искать.

– Ни за что! Там темно!

– Фонарик – вещь нужная, тем более – на солнечных батарейках. Это, можно сказать, дефицит, а ты его выбросил.

– Но он же всё равно не работает!

– Во-первых, мы не знаем, будет ли он работать. Вполне возможно, что это временное явление, и свет снова появится, едва мы покинем зону аномалии. Во-вторых, даже есть он не начнёт работать, мы сможем использовать его как дубинку, или, на худой конец, разобрать на части.

– То есть, подождать до рассвета мы не можем?

– Если ты думаешь, что темнота – это оправдание, то ты ошибаешься. Я сейчас слишком устала и раздражена, чтобы с тобой спорить, – отрезала девушка и пошла к машине, – Если вернёшься без фонарика, ночевать будешь на травке, а не в машине…

Он возился так долго, что Ника даже начала беспокоиться. Наконец, она не выдержала и открыла дверь. Звуки в ту же секунду стихли. Послышались медленные шаги. Девушка осторожно прикрыла дверь, и достала топор. Если мальчишку съели, нет смысла соблюдать тишину – через три минуты все, кто пришёл в зону аномалии, будут здесь.

Грязная рука вцепилась в край двери. И тут раздался рык…

Возможности человеческого организма неоценимы, но всё же не безграничны. Бубен сидел на железной трубе, а Ника мазала ему щёку йодом. Мальчишка ныл, выворачивался и иногда хныкал. Но на неё это не оказывало никакого эффекта. Она была слишком зла, чтобы кого-то жалеть, тем более, после такого дурацкого случая.

– Я не виноват, я не думал, что всё так обернётся, – в очередной раз проблеял Бубен и жалобно на неё посмотрел, – Я просто хотел подкрасться тихо и напугать. Откуда же я знал, что ты так отреагируешь? Вроде добрая с виду, слабая, а вдарила так, что искры из глаз посыпались.

– Не надо мне тут это в вину ставить. Я защищалась от нападения мертвеца. А тебя вообще убить мало. Надо же было такое придумать!

– Да не придумывал я ничего, это в фильме было, ну… как его… В общем, там зверь убил в кустах человека и подкрался к машине. Постучал в окошко и дождался, чтобы ему открыли. И…

– Что замолк? Что же с ним дальше-то было?

– И получил выстрел в упор из ружья.

– Так, и что же ты вынес из данной истории?

– Нельзя давать тебе ружьё.

– Да ладно! – Ника закрыла баночку и слезла с трубы, – Скажи спасибо, что я не успела топор схватить, а то бы сейчас пришлось копать, точнее – закапывать.

– Спасибо…

Выход из ситуации они всё-таки нашли. Мальчишка, как оказалось, долго копался, потому что нашёл длинную палку и намеревался сделать факел. И, едва вопрос с внезапный нападением был решён (Бубну досталось, а Ника сделала пару глотков воды), они занялись реализацией задачи. Самодельное устройство пахло бензином, низ палки пришлось намочить чтобы сразу не сгорел, а ткань постоянно норовила размотаться, одна главную задачу – дать свет – факел выполнил. Они спустились вниз, преодолев двадцать четыре ступеньки и оказались на перроне. Рядом стоял вагон с мягкими сиденьями, на стене светились часы. Они вообще здесь были единственным, что светится. Остальное было погружено во мрак, который разбавлял только тусклый жёлтый свет от факела в руках Ники. Бубну давать в руки горящую с одного конца палку девушка побоялась. Не вызывал он у неё доверия после последнего инцидента. Вдруг опять решит поиграть и затушит единственный источник света. С одной стороны, она отлично понимала, что подобной глупости в голову к умному мальчишке прийти просто не может, а с другой стороны: не дай бог придёт, они же потом не выберутся отсюда никогда, так и будут бродить по бесконечным тёмным помещениям от стены к стене, судорожно пытаясь найти выход. И даже рассвет им не помог бы, потому что дверь (во избежание казусов) было решено закрыть.

– Что будем делать? – голос Бубна раздался прямо из-за спины, так что Ника в очередной раз вздрогнула, – Возьмём что нужно и уйдём?

– Есть другая идея. Как думаешь, сколько наша машинка сможет проехать без солнечного света?

– Ну, километров триста-четыреста. А что, хочешь загнать её в туннель?

– Да, было бы неплохо. Если другие выходы, довольно далеко отсюда, где может не быть мертвецов, или куда они пока не добрались. А мы доедем туда под землёй, ведь они не умеют использовать даже примитивные оружия труда.

– Я бы так не сказал. Те, что гнались за нами, умеют пользоваться ружьями, приручили диких волков и придумали отличную ловушку. Они и сюда, в конце концов могут прийти. Им не нужно спать, и у них скорость больше нашей. И грузоподъёмность. А мы без машины далеко не убежим. К тому же, – он расставил руки, измеряя ширину двери, – Как ты собираешься припихнуть сюда машину? Это же невозможно.

– Ты прав. Но, как ты думаешь – их умения связаны с аномалией?

– Э… это довольно сложный вопрос.

– Просто, если да, то мы могли бы остаться здесь и подождать. А потом попробовать договориться. Если они так быстро обучаются, то рано или поздно начнут осваивать речь. Буквально пара месяцев и мы сами сможем научить их говорить, как маленьких детей.

– Не думаю. Или тебе кажется, что с развитием у них отпадёт привычка есть?

– Хм… Может быть, ты и прав. Но я всё равно буду надеяться, что мы сможем жить в мире. Иначе людям не выжить.

– Надейся, что нам ещё осталось?..

Утро встретили сидя на капоте машины и ожидая, пока она полностью зарядится. Солнце приятно грело и гнало из головы дурные мысли. Листик зелёного салата на завтрак помог смириться с чувством голода, но урчание в животе не прекратил. Ника, сложив ноги по-турецки, пыталась отвлечься от проблем. Бубен, весело шелестя пачкой с конфетами, сыто улыбался. Бросить ребёнка голодным Ника не смогла, но выдать ему что-то из сытных продуктов не позволила жадность. Впрочем, его это не сильно огорчило.

– Куда поедем дальше?

– Не знаю. Есть мысли на это счёт?

– Там должно быть мало людей, но присутствовать что-то, что можно использовать. Урал? Но я бы не хотел, да и климат там…

Ника приоткрыла один глаз. Прошедшие вместе через подобные испытания люди обычно сближаются. И влюбляются. Она покосилась на мальчишку. Маленький, слишком маленький для всей этой заварухи. Ему сейчас надо прогуливать школу, в игры играть, первый раз влюбиться, поцеловаться, ругаться с родителями, а он тут, с ней… От монстров бегает, жизнь свою спасает. Две недели назад на его глазах разорвали на части сестру, неделю назад выбросили из машины прямо посреди леса, вчера чуть не застрелили. И всё это время страшно и хочется закрыть глаза и чтобы всё это было только сном.